Ч I. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып.
2. – С. 41 – 46; Ч II. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып.
4. – С. 43 – 48.Современная лингвистика, как справедливо отмечают некоторые исследователи, не обладает своей теорией познания («…Новая лингвистика не имеет собственной эпистемологии». Р. М. Фрумкина), и ее, несомненно, необходимо тщательно и целенаправленно разрабатывать. Однако теория познания, краеугольным камнем которой является проблема приобретения человеком Знания, не есть наука только о собственно научном познании, т. е. именно о том познании, которое в основном и имеется в виду каждый раз, когда обсуждается соответствующий круг вопросов. Теория познания – это, как хорошо известно, наука о глобальном Познании, о глобальном получении Знания. Говоря о познании Языка человека, мы, очевидно, вообще не можем ограничиваться только обсуждением проблем развития и совершенствования, кардинального изменения и переосмысления лишь собственно научной частной эпистемологии, собственно научной теории «среднего уровня». Радикальное решение вопроса в данном случае заключается в том, что познание человеческого языка, понимаемого в самом широком смысле (язык – речь – текст – речевое общение – речевые действия и операции – речевая деятельность и т. д.), получение истинных знаний о нем – есть совершенно особый, уникальный и своеобразный вид познавательной деятельности людей, отличный от всех остальных ее видов, в том числе, несомненно, и от собственно научного.
