Статья // Берестень: философско-культурологический альманах / редкол. М. Н. Громов, А. П. Донченко, К. Ф. Завершинский, С. Г. Кара-Мурза, С. А. Маленко, Б. В. Марков, А. Г. Некита, Р. В. Светлов, Э. Ю. Соловьев; НовГУ им. Ярослава Мудрого. – 2009. – № 1 (3). – 444 с. – С. 118-
123. – 0,4 п.л."В разные периоды человеческой истории в дифференцирующемся социально-этническом пространстве инициаторы развития культуры (в ее прогрессивном смысле) сталкивались с необходимостью обращения к такому инструменту, как моральная кодификация. Термин, соответствующий данному феномену, не имеет под собой такой богатой концептуально-исторической базы, как, например, философские категории «мораль», «нравственность», «справедливость», «истина», и т.д.; однако, современное научное изучение культурных реалий прошлого и настоящего ставит перед исследователями вопрос об актуализации данного концепта со все большей очевидностью.Глубокое постижение социокультурной среды, в которой люди жили, живут и без которой не будут считаться людьми по определению, ставит нас перед фактом о том, что любой кризис в обществе (политический, экономический, социальный и т.д.) порождается, помимо прочих причин, и таким принципиально важным событием, как кризис моральный. Столкновение людей с такого рода явлениями общественной жизни (имеющими определенную предысторию, не возникающими в одночасье) заканчивается, как правило, либо распадом конкретных культур (Древний Рим), либо попытками элит социума (политических, религиозных, военных либо иных) навязать аморализирующемуся со стремительной быстротой обществу общие для всех без исключения коды культуры, напрямую связанные с моралью, либо проистекающие из нее (свод законов древневавилонского царя Хаммураппи, моральный кодекс Бусидо «средневековой» Японии, рыцарский кодекс чести Западной Европы, моральный кодекс русского дворянства и т.д.)."
