Реляционная эстетика. Постпродукция (сборник)

«Разве не является искусство, по формуле Марселя Дюшана, “игрой между всеми людьми всех времен”? Постпродукция — современная форма этой игры», — утверждает Николя Буррио в одноименном эссе, которое выходит в одном томе с его более ранним текстом — «Реляционная эстетика». Опубликованное в 1998 году первое эссе французского куратора, историка и критика Николя Буррио вводит понятие соучастия и рассматривает отдельных художников 1990-х — Филиппа Паррено, Лиама Гиллика, Феликса Гонзалеса-Торреса, Карстена Хёллера, Риркрита Тираванию и других — как действующих в едином художественном поле. Взамен материальных объектов — например, картин или скульптур — эти авторы предлагают зрителю различные модели взаимоотношений, возвращая тем самым искусство к идеям коллективного или даже коммунального творчества, впервые озвученным авангардистами 1920-х годов. Второе эссе (2001) исследует тему апроприации — заимствования готовых форм вплоть до точного копирования чужих произведений. Создавая свои реплики, Шерри Левин, Джефф Кунс, Хаим Стейнбах, Маурицио Каттелан напоминают обществу, что мы «хотим только того, чего хотят другие», того, что уже вписано в историю и заняло место в ее иерархии. Буррио называет их диджеями, «квартиросъемщиками культуры», берущими взаймы и тасующими любые ее продукты, и «брокерами желания», потребляющими «мир от имени зрителя и за его счет». А так как происходит это безвозмездно, он провозглашает наступление «формального коммунизма» — свободного пользования существующими формами. Несмотря на разность стратегий, художники соучастия и апроприации действуют заодно. Одни выстраивают ситуации, в которых человеческие отношения возможны вопреки законам рыночной экономики и основаны на взаимном интересе, дружбе, эмпатии. Другие — предупреждают об опасности «всеобщего овеществления», обнажая механизмы коммерциализации и тарификации отношений между людьми: «Хотите человеческого тепла, хотите хорошо провести время вдвоем? Попробуйте наш кофе!». И те и другие «помогают увидеть в мировой культуре своего рода ящик с инструментами, открытое нарративное пространство, а не однозначный рассказ и стандартную линейку товаров».