Urbi

Кое-какие истории, которые я передаю, выглядят баснословием. Но они не выдуманы. Разумеется, я не претендую на то, чтобы вещать ничем не опосредованную правду. Память шалит. Где кончаются свидетельства и начинаются догадки? Тем не менее никаких поэтических злоумышлении против действительно бывшего, как оно отложилось в моей голове, я не затевал. Если я где-то и соврал, то ненамеренно. Если где-то и приплел красное словцо, то не в ущерб тому, что держу за факты. Чтобы не транжирить попусту читательское внимание, я, признаться, иногда совмещал и опускал детали, которыми не пожертвовал бы дотошный мемуарист. Таковым я не являюсь. Прошлое не представляет для меня ценности само по себе. Я вызывал прошлое из памяти не для того, чтобы запаять его образы в мемуарную консервную банку, но с иной целью: мне хотелось выяснить, можно ли извлечь из их, вроде бы случайных, собраний тот или иной общий смысл. Похоже, что можно. Он просвечивал мне там, где жизненные события оказывались сопоставимыми между собой.